Старейшее архитектурное бюро России
Владимир Плоткин: «Бюро существует уже более 35 лет. В самом начале это был маленький архитектурный кооператив. До 1995 года я совмещал самостоятельную архитектурную практику с работой в государственном проектном институте, где занимал должность ГАПа. А когда появилась уверенность в своих силах, полностью сосредоточился на развитии бюро. Конец 1990-х–начало 2000-х – время стремительного роста числа заказов. В этот период штат сотрудников вырос примерно до 100 человек. С тех пор их количество практически не менялось. Хотя лично я всегда хотел, чтобы у меня работало не более 20-25 архитекторов. Это позволило бы мне максимально участвовать во всех проектах мастерской, что я в общем и сейчас стараюсь делать, и меньше заниматься организационными вопросами. Когда штат сотрудников достаточно велик, единственный путь – собрать команду единомышленников, которые тебя понимают и смогут довести проект до нужного результата».
Модульное жилье – часть матричной системы
Владимир Плоткин: «Не могу сказать, что я всегда был приверженцем какой-то одной доктрины и одного стилевого направления. Когда-то давно мною была выработана определенная методология, основанная на структурном, матричном проектировании. Модульное жилье неожиданно явилось продолжением этой методологии. Есть некая заданная сетка и есть ее наполнение, которое может быть как весьма разнообразным, так и абсолютно примитивным. Но даже с примитивным наполнением можно создавать совершенно невероятные вещи. Важно понимать, что хорошо изготовленные заводские элементы легко интегрируются в относительно жесткую структуру и при этом несут в себе правильный функциональный потенциал и интересный художественный импульс».
Архитектор не может оперировать только одной типологией
Владимир Плоткин: «Я не раз говорил, немного кокетничая, что мне стыдно практически за каждый свой проект, и что в каждом новом реализованном здании, я пытаюсь реабилитироваться. Стыдно, что какие-то из моих работ были реализованы не так, как я их задумывал. Стыдно, что лично мною были допущены те или иные ошибки. Но есть несколько проектов, которые мне по-настоящему дороги. Это жилой дом в проезде Загорского, в свое время его называли «катамараном». Дом проектировался в конце 1990-х, на западе Москвы, на незаметной улочке. Но в нем удалось сильно изменить объемно-пространственное решение, уйти от секций и типовых решений, применяемых при строительстве жилья. Меня всегда интересовала тема городского жилья, и я всегда досадовал, что в нашей практике жилищного домостроения присутствует только одна типология, и от этого все жилое строительство для меня до сих пор являет собой невероятную скуку. Архитектор не может оперировать только одной типологией».
Еще один дорогой для меня объект – штаб-квартира Аэрофлота на Международном шоссе. Там нам удалось сделать достаточно экспрессивный образ. Символическое прочтение самого объема было подсказано не только архитектурными соображениями, но и литературной символикой. В данном случае речь идет об эмблеме Аэрофлота с двумя крыльями, смотрящими в разные стороны».
Новая Москва - новый масштаб
Владимир Плоткин: «Если говорить о недавних проектах, то самые масштабные и значимые из них были реализованы на территории Новой Москвы: здание префектуры и больница. Идея образа префектуры в ТиНАО возникла достаточно быстро. Территории Новой Москвы на тот момент были еще мало освоены, контекста, как такового, не было. Поэтому новый и столь масштабный объем оказывался, в определенном смысле, в шарнирном, нестабильном положении. Так, сложился образ здания-шарнира, готового отозваться на любую возникающую вокруг него городскую среду, но своим главным, акцентным фасадом развернутого к станции метро, тогда еще не построенной.
Спустя год мы приняли участие в конкурсе на проект больницы в Коммунарке и выиграли его. Проектирование шло параллельно со строительством, в очень сжатые сроки. К концу 2019 года основная часть гигантского больничного комплекса уже была сдана в эксплуатацию. Буквально через пару месяцев разразилась пандемия, больница оказалась построенной как раз вовремя».
Аэробус, человейники и высотное строительство
Владимир Плоткин: «Комплекс «Аэробус» – это колоссальный объем жилых площадей, около 300 тысяч м². Когда я нарисовал его эскиз, я сильно сомневался, что такой проект будет реализован. Однако его стали строить практически сразу.
Сейчас такие дома называют «человейниками» и их становится все больше. На мой взгляд, это неизбежно при столь интенсивном росте города и населения. В Москве появляется все больше высотных зданий, и я отношусь к этому спокойно. В крупном городе строительство высотки позволяет сократить площадь застройки и освободить землю для зелени и детских площадок, также сокращаются транспортные маршруты и снижается нагрузка на общественный транспорт».
Проекты, которые формируют городскую среду
Сергей Гусарев (руководитель 4-й архитектурной мастерской ТПО «Резерв»): «Среди наших реализованных проектов, я бы выделил те, которые так или иначе повлияли на развитие города. В первую очередь, это концертный зал «Зарядье», который мы разрабатывали от первого эскиза до сдачи объекта в эксплуатацию. В нем мы смогли реализовать практически все, что задумали, учитывая, что объект строился за счет бюджета города. Еще один значимый проект – Китайский деловой центр на улице Вильгельма Пика, где сейчас идет внутренняя отделка. Среди жилых комплексов – это «Аэробус» и «Триколор», здания с очень высокой плотностью. И в противовес им – проект жилого комплекса в Сколково с пятиэтажными компактными зданиями в окружении природы. Также я бы отметил проект штаб-квартиры объединенной авиастроительной корпорации в Жуковском».
